Главная » Разное » Аллегория века (поэма)

посвящается Елене Грандилевской

ПОСВЯЩЕНИЕ
Как-будто на сквозном экране,
В стеклянной лире свет потух.
И сердце – оживает в ране,
И детский зацветает дух.

О, как легко и страстно пьется
За вас, богиня-красота.
Звенит и судорожно вьется
Златая поволока рта.

И девушка с походкой тонкой
(Куда вели ее снега?)
Легла воздушной перепонкой
На дорогие берега.

1.
В пустых коробках из-под ваз
Варенье в блюдечке КУМИРА
Цветы с названьем фраз
И половина мира

Пустые парки над землей
И ночь в открытом храме
И губ напев такой больной
Над этими стихами

Какой запас ассоциаций!
Какие тонкие слова!
Во сне души – цветок оваций
И отдыхает голова.
Но постоянные затеи:
Еще люблю тебя. Кого ли?
Рождаются еще до боли
В кармане синие цветы
И на петлице моряка
(Его однажды провожали).

И руки тихо пробежали
От пристани до маяка.
А изумленные глаза?
Прелестный рот?
Периодических улыбок
Игра любовного квадрата?

Обратно выпустили рыбок
На юге пойманных когда-то.

2.
Заложницы о рынке ночи
Латали сонник молодой
Фонарь слепой им падал в очи
       (смотрел им в очи)
Своей угасшею звездой,
Когда четыре акробата
Стесняя розовую грудь
(им закоулок – блеск Арбата –
Приснится как-нибудь)
Пришли на похороны света.
И стало пусто в светлых залах.
Онам ему сказала
Походкой алой:
«Пустяк все это.»
И туфелька висок и костюмер
В стране чудес каких-то высших сфер
Утонет в платье…
«О-КЭЙ»
«Скользящий в зеркале лакей
С огромным бантом за плечами
Утонет в золоте очей»
«Он проскользнет еще ночами
Один всего лишь раз»
«Открой усталый рот
Контурами глаз»
«Когда уходит пароход
Мы ждем любви прекрасной»
«Как холодно в объятьях
Морской травы –
У вашей головы
Небес фонтан земной
Отторгнутый налево»

И круглый шар златая Ева
Подъемлет бережной рукой.

3.
Кого-то может быть пугала
Московских улиц тишина
И прямо в очи от вокзала
Скатилась белая луна

Где золотого эмбриона
Всегда седеющая прядь
Седой моряк скользнул из лона
На океанскую кровать

Все так звенело, пело, гасло
Горела тусклая звезда.
Как-будто розовое масло
Внизу – чертила борозда/

Уже и в комнате вчерашней
Игрою в ДВАДЦАТЬ ДЕТ уйдя
Над картою московской БАШНИ
Немного погодя
Она сказать ему хотела
Когда он встал и закричал
Я ЦЕЛОВАЛ ПУСТОЕ ТЕЛО
НАД ОКЕАНОМ
        И кричал
Над горьким шепотом событий
Остановился у реки

И на рассвете в ЛОНДОН-СИТИ
Они проснулись старики.

4.
Он око рвал в цветах садницы
На улицах столицы
Уже и бережные птицы
Садились на плечах его
И друга – никого
(И вспомнил он):
       :Сезонным холодом одет,
       В кустах осеннего пальто, -
       Поручик он или кадет? –
       Спешил, спешил, садясь в авто.
       А он хотел остаться дома
       И просто так ответить:
       «Я вижу красные тела –
       Наследие седого соловья.
       О-кей!
       Кто вас поцеловал?
       Ваш рот устало ал.
       Устало льется речь –
       Контур ваших плеч.»
       Но он сказал: «Я дикий ворон,
       Я кровь свою спешу продать
       И запах улиц, трав и бревен
       Младому отроку отдать!
       Кому я, сидя в ресторане,
       Наставлю синие рога?
       Кому воскликну «Христиане!»
       Я осень жду, а в ней – врага.
       И если маленькая дочка
       Мне скажет: «Папа, чур меня.»
       Отвечу я: «Златая ночка
       Увы красивее огня.»
       И лба широкого касаясь
       Угла заломленная прядь,
       Она умрет со мной прощаясь,
       И надо мной не засмеясь.»

5.
Она звала его Георгий
И длинные звенели серьги
В цепи великолепных оргий –
Мечта создателей Корана.

И если мы проснемся рано
Осуществится мудрость века –
Предел исканий человека.

Но истина без откровений
Гармония ли песнопений2?

Споем.
И доктор между нами
Устало сядет в самолет
Он тоже может быть споет
Летя над синими волнами

И тонкий свист коснется уха
Под крыльями моих собак
Отбрасывая слуха
Ненужный БРАК.

6.
Так умирает блеск фонтана
От непонятности очей.

И мы идем
В кармане спица
И бледная сестрица
Сжав кулачки нам снится
Над спудом вещных усачей

Но спи и спи пока в лесу зовешь грачей.
                                               1963 – 1965 г.г.